Стихи поэтов-фронтовиков

Вадим Константинович Стрельченко РОДИНЕ             (Надпись на книге) Трижды яблоки поспевали. И пока я искал слова, Трижды жатву с полей собирали И четвертая всходит Трава. Но не только сапог каблуками Я к земле прикасался. И жил Не с бумагами да пузырьками Черных, синих и красных чернил! Но, певец твой, я хлеба и крова Добивался всегда не стихом, И умру я в бою Не от слова, Материнским клянусь молоком. Да пройду я веселым шагом, Ненавистный лжецам и скрягам, Славя яблоко над землей! Тонкой красной материи флагом Защищенный, как толстой стеной. 1935 В меню

Давид Самойлов ИТОГ Что значит наше поколенье? Война нас ополовинила. Повергло время на колени, Из нас Победу выбило. А все ж дружили, и служили, И жить мечтали наново. И все мечтали. А дожили До Стасика Куняева. Не знали мы, что чернь сильнее И возрастет стократ еще . И тихо мы лежим, синея, На филиале Кладбища. Когда устанут от худого И возжелают лучшего, Взойдет созвездие Глазкова, Кульчицкого и Слуцкого. В меню

И лучшие, и худшие, и средние — И лучшие, и худшие, и средние — весь корпус человечества, объем — имели осязание и зрение, владели слухом и чутьем. Одни и те же слышали сигналы, одну и ту же чуяли беду. Так неужели чувства им солгали, заставили сплясать под ту дуду? Нет, взгляд был верен, слух был точен, век в знании и рвении возрос, и человек был весь сосредоточен на том, чтоб главный разрешить вопрос. Нет, воли, кроме доброй, вовсе не было, предупреждений вой ревел в ушах. Но, не спуская взоры с неба, мир все же в бездну свой направил шаг. Борис Слуцкий В меню

Семён Гудзенко Мы не от старости умрем,- от старых ран умрем. Так разливай по кружкам ром, трофейный рыжий ром! В нем горечь, хмель и аромат заморской стороны. Его принес сюда солдат, вернувшийся с войны. Он видел столько городов! Старинных городов! Он рассказать о них готов. И даже спеть готов. Так почему же он молчит?.. Четвертый час молчит. То пальцем по столу стучит, то сапогом стучит. А у него желанье есть. Оно понятно вам? Он хочет знать, что было здесь, когда мы были там… В меню

Константин Симонов  Умирают друзья, умирают... Из разжатых ладоней твоих Как последний кусок забирают, Что вчера еще был - на двоих. Всё пустей впереди, все свободней, Всё слышнее, как мины там рвут, То, что люди то волей господней, То запущенным раком зовут... В меню

Павел Шубин В меню Товарищ Слабоголосый, маленького роста, На постаменте он расправил плечи, И - бронзовый - он был уже не просто Бесстрашен или яростен, но - вечен. Корреспонденты, разложив блокноты, О бое том расспрашивали нас, Как будто сами не имели глаз. - Чего им надо? Он из нашей роты!

Александр Межиров Пули, которые посланы мной, не возвращаются из полёта, Очереди пулемета режут под корень траву. Я сплю, положив голову на Синявинские болота, А ноги мои упираются в Ладогу и в Неву…   А кто не слышал:   Мы под Колпино скопом стоим, артиллерия бьёт по своим...? В меню

Юлия Друнина На носилках, около сарая,  На краю отбитого села,  Санитарка шепчет, умирая:  — Я ещё, ребята, не жила...  И бойцы вокруг неё толпятся  И не могут ей в глаза смотреть:  Восемнадцать — это восемнадцать,  Но ко всем неумолима смерть...  Через много лет в глазах любимой,  Что в его глаза устремлены,  Отблеск зарев, колыханье дыма  Вдруг увидит ветеран войны.  Вздрогнет он и отойдет к окошку,  Закурить пытаясь на ходу.  Подожди его, жена, немножко —  В сорок первом он сейчас году.  Там, где возле черного сарая,  На краю отбитого села,  Девочка лепечет, умирая:  — Я ещё, ребята, не жила...        В меню

Спасибо за внимание!